Тру-крайм: отец до 13 лет держал ее связанной в чулане — история Джини Уайли

Она так и не смогла вернуться к нормальной жизни. Детские годы, проведенные в аду, навсегда оставили свой след.

Многие ученые годами изучали ее мозг, пытаясь помочь ей заговорить, но все безуспешно. Жизнь Джини Уайли стала доказательством того, что ранние детские травмы необратимы — ребенок, не получивший до года родительской любви и заботы, не может адаптироваться к жизни, оставаясь практически младенцем в теле взрослого.

Кларк Уайли не хотел детей

Отец Джини, Кларк Уайли, был своеобразным человеком. Обстоятельства, в которых он рос, были далеки от нормальных — его мать держала бордель в собственном доме. Помимо этого, у Кларка, скорее всего, были психические отклонения, однако доподлинно выяснить этого не удалось.

Во время Второй мировой войны мужчина устроился на работу машинистом на авиастроительный завод, и проработал там до самой смерти. После войны он женился — его избранницей стала Айрин Оглсби, которая была на 20 лет моложе.

Стоит отметить, что Айрин страдала от катаракты с самого детства, а потому практически не видела. Помимо этого, у женщины, скорее всего, была легкая умственная отсталость, что делало ее еще более несамостоятельной (по крайней мере, так позже утверждал ее старший сын). что же побудило Кларка выбрать такую невесту? Все просто — мужчина маниакально обожал контроль, и Айрин оказалась полностью в его власти.

В доме Уайли было множество правил, например, не хлопать дверьми и вообще не производить громких звуков. Кларк ненавидел шум. Помимо этого он закрывал окна и двери в определенный час, потому что был уверен, что соседи за ним следят. Детей мужчина тоже не хотел, однако о контрацепции не думал вовсе, поэтому спустя некоторое время после свадьбы Айрин забеременела.

Первый ребенок Уайли, девочка, родилась абсолютно здоровой, но своим плачем ужасно раздражала отца. Чтобы добиться тишины, мужчина заворачивал малышку в одеяло и держал в ящике, стоявшем в гараже. Оттуда девочку доставали несколько раз в день, чтобы поменять пеленки и покормить. В два с половиной месяца она умерла от пневмонии — жизнь в холодном гараже стала для здоровья младенца убийственной.

Второй ребенок прожил и того меньше — вскоре после рождения он подавился собственной слюной и задохнулся. При этом ни полиция, но социальные службы на это никак не отреагировали. Выжить повезло только последним двум детям, Джону и Джини.

Она не доживет до 12 лет

Джону и правда повезло — отец не запирал его в гараже и в целом у мальчика была возможность общаться с матерью. Правда, говорить можно было только шепотом — громкие звуки Кларк по-прежнему не выносил. Ребенка, как и жену, он бил и держал в страхе.

Через пять лет на свет появилась Джини. Кларк почему-то с самого начала решил, что с девочкой что-то не так, поэтому первые полгода ее регулярно осматривал педиатр. Врачи настаивали на том, что с ребенком все в порядке, но около года Джини переболела пневмонией, после чего врач предположил, что у девочки может быть задержка развития. Для Джини диагноз стал роковым.

Джон к тому моменту уже успел некоторое время пожить отдельно — мальчика забрала к себе бабушка, которая научила его говорить. Как и его отец, он жил в борделе. Однако когда мальчику было шесть, бабушку сбила машина, а потому он вновь вернулся к родителям, после чего Кларк с семьей перебрался в дом матери.

Хотя дом был небольшим и места всем не хватало, Кларк закрыл несколько комнат. Во-первых, спальню матери — будучи глубоко (и не совсем здорово) к ней привязанным, он сделал из комнаты святыню. Во-вторых, он закрыл маленькую спальню, больше похожую на чулан — там жила Джини. Сам Кларк спал в кресле в гостиной, Джон — там же, на полу, а Айрин — на кухонном столе.

Единственный человек, которого видела Джини, был ее отец. Он не разговаривал с девочкой — практически все время ребенок был заперт в отдельной комнате. Джон надевал на нее подгузник и привязывал к детскому стульчику. Ночью он фиксировал ее с помощью смирительной рубашки и укладывал в детскую кроватку, которую накрывал металлической сеткой.

Если Айрин или Джон пытались попасть к девочке, Джон говорил, что смысла в этом нет, ведь она скоро умрет. Если они были не согласны, он бил их — кулаками и куском дерева. Позже Джон рассказывал, что отец в принципе предпочитал насилие словам: мальчика регулярно били даже за самые естественные вещи, вроде полового созревания — Кларк привязывал сына к стулу и бил палкой по области паха.

Внезапная свобода

Ела Джини только детские смеси, а говорил с ней Кларк при помощи звуков, имитирующих собачий лай и рычание. Любые попытки Джини заговорить сурово наказывались. К 12 годам Джини знала только несколько слов, одно из которых «хватит».

Когда Джини было около 13 лет, Айрин решила сбежать вместе с дочерью. Джон к тому времени уже достиг 18-летия и сбежал, поселившись у друзей. Женщина забрала девочку и хотела оформить социальное пособие, чтобы им было на что жизнь. Но из-за проблем со зрением, Айрин перепутала двери — вместо нужного кабинета она зашла в отдел социальной защиты.

Сотрудников сразу поразил внешний вид девочки — сначала они даже предположили, что у нее аутизм. Айрин отказывалась отвечать на вопросы, настаивая на получении пособия. Соцработникам удалось добиться от нее лишь адреса дома, где проживали Уайли. Как только женщина, осознав, что они с Джини вдвоем не проживут, вернулась домой, к ним нагрянула полиция с инспекцией.

Полицейский был поражен тем, что увидел. 13-летняя девочка жила в маленькой комнате, в которой был лишь стул и металлический вольер, в котором Джини спала. Сама она была истощенной и покрытой синяками, не умела разговаривать и самостоятельно обслуживать себя. Джини сразу забрали у родителей и поместили в больницу, при этом ни Кларк, ни Айрин арестованы не были.

История сразу стала достоянием общественности и на полицию обрушился шквал писел, отправители которых требовали ареста семьи Уайли. В конечном итоге Кларк и Айрин были арестованы. Однако наказания никто не понес: за несколько дней до суда Кларк Уайли застрелился, оставив записку: «Мир никогда этого не поймет». Айрин также удалось избежать правосудия — практически слепая женщина выступала на суде как свидетель и еще одна жертва.

Оставалось решить, что делать с самой Джини. Большую часть времени Джини молчала и не проявляла никаких эмоций. Передвигалась она как кролик, подпрыгивая, и могла обмочиться в стрессовой ситуации. Множество специалистов мечтали поработать с Джини и проверить на ней свои методики. Фактически, девочка стала подопытной.

Работа дала свои результаты — Джини научилась контролировать физиологические процессы, а также немного стала говорить. Ее словарный запас вырос до 40 слов, однако девочке так и не удалось освоить грамматику, поэтому созданные ею предложения звучали как: «Рука бить». В конце концов, всем стало понятно — спасти Джини не удастся, девочка навсегда останется такой.

Как живет Джини Уайли сейчас

После долгого нахождения в приюте Джини отдали на усыновление. К сожалению, девочке стало хуже — семья, в которой она оказалась, не учитывала особенности Джини, пытаясь заставить ее соблюдать дисциплину. У Джини начался регресс и ее вернули обратно в приют.

К тому времени Айрин сделала операцию и начала видеть. Женщину возмущало то, что делают с дочерью и она потребовала отдать Джини ей. Суд встал на сторону матери и некоторое время девочка жила с Айрин. По словам тех, кто работал с Джини тогда, она была на седьмом небе от счастья. Но долго это не продлилось — Айрин поняла, что у нее нет ни ресурсов, ни сил для того, чтобы ухаживать за Джини.

Айрин регулярно навещала дочь, плоть до своей смерти в 2003 году. За несколько лет до этого ей удалось с помощью суда запретить Сьюзен Кертис, одной из тех, кто работал с Джини, приближаться к девочке. Запрет работал и после смерти Айрин — Джини поместили в специализированный дом престарелых, адрес которого Кертис так и не сообщили.

Согласно последней информации в Сети (признаемся честно, основанной на слухах, а не реальных фактах), Джини по-прежнему живет в доме престарелых, где за ней ухаживают. Она так и не научилась говорить и не смогла социализироваться, хотя ей уже 67 лет.