Установки, которые мы бессознательно принимаем в детстве, влияют на всю жизнь. Поскольку наши родители для нас полубоги, мы верим им априори, любим их, а перед другими бессознательно защищаем все, что мы неотфильтрованно переняли от них в детстве.
Психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, сертифицированный схема-коуч международного уровня и автор книги Ирина Гиберманн говорит: «Наша семья — это шаблон, который формирует нас, в семье проходят первые годы нашей жизни. Но семья лишь задает курс, вектор. И ответ на вопрос „Кто я?“ — вызов. Он дает ориентир: действительно ли я автор своей жизни или просто актер и продукт моих родителей и предков?».
Сегодня мы с разрешения издательства МИФ публикуем отрывок из книги о том, как выглядят садистическая мать и деспотичный отец и как они влияют на своих детей.
Какая она — садистическая мать?
Садистическая мать делает ребенка осознанно счастливым, позволяет порадоваться и в тот же момент лишает его радости. Заставляет есть через манипуляции, шантаж, запугивание. Поощряет жестокое обращение с ребенком со стороны других людей: отца, сверстников, братьев и сестер. Наслаждается расправой над ребенком. Разрешает ему избивать своих братьев и сестер, мучить животных.
Самый распространенный из методов садизма — страх. Ребенок сознательно ставится в ситуации, когда он чувствует свою беспомощность. Мать стыдит и высмеивает его публично, пугает своей смертью, использует все формы магического мышления («если ты не сделаешь то-то и то-то, последует…).
Отказать ребенку в помощи — грубейшее проявление садистского поведения, когда его, раненого, обиженного или больного, мучат еще больше. Мать наслаждается таким его состоянием и подвергает нападению без защиты…
Как понять, что вы избавились от влияния садистической матери?
Если вы приняли в вашей матери садистические тенденции, то приняли амбивалентность своих чувств к ней: я ее люблю; я же ее и презираю. Вы не простили, а признали свою амбивалентность. И перестали наивно защищать мать: лучше такая, чем никакая.
Если вы разобрались со своими садистическими тенденциями, то,
во-первых, перестали применять роли садистической матери по отношению к своим внутренним детям;
во-вторых, научились осознанной саморегуляции в отношениях с вашими близкими, с собственными детьми, в переносе с супругом/супругой, подчиненными и близкими.
Что значит деспотичный отец?
Деспотизм — форма власти тиранической личности, действующей без ограничений, проявляющей власть через насилие и произвол. Власть одного человека, который неоправданно доминирует над другими. Переносим это на семью.
Единственное, что в этой системе решает, — воля и произвол отца, который держит всех в страхе своего абсолютного тоталитаризма и наказания. Ни у кого нет прав: своего голоса, свободы решения, мнения, разговора на равных. Это табу. Слово отца — закон. Нет правил. Нет ориентиров. Нет иерархии. Нет любимчиков. Каждый, включая мать и детей, попадает под атаки.
Какой мы видим мать в этой системе? Беспомощной. Неспособной защитить детей. Какими растут дети в этой системе? Безвольными и униженными. Не знающими, что такое доверие. Уверенными, что ни на кого нельзя положиться.
Главный вопрос для терапии: кого, кто и когда свергнет с трона?
Мать может уйти в болезни. Чтобы показать всю безопасность, отсутствие угрозы и чтобы проживать меньше ущерба.
Дочери выбирают себе в партнеры такого же тирана — тогда они чувствуют себя как рыба в воде.
Сыновья создают свою систему, где могут показывать собственную значимость в конкуренции с отцом, от которого невозможно отделиться.
В итоге и те и другие окружают себя людьми со структурой личности, схожей со структурой отца. И реинсценируют оскорбления и унижения с собой. Создают свою систему по законам дома: «Я сказал — ты делаешь. Противоречия недопустимы. Наказание будет тебя преследовать всю жизнь».
Ту же форму они переносят на собственных детей: те, более незащищенные и беспомощные, поддающиеся влиянию, должны выживать с деспотичным отцом или садистической матерью, как выживали люди, которые их воспитывают: «Выжил я, выживешь и ты. Иначе не станешь человеком».
Черты слабого и деспотичного отца живут в нас.
Есть то, что мы переняли от него и что живет своей жизнью, и мы не имеем над этим контроля. Унижаем и обесцениваем других людей, чтобы возвысить себя.
Есть части, которые настолько подавляются, что мы живем через смирение и покорность. Продаем себя ниже своей цены и в работе, и в отношениях.
Внутренний резервуар
Представьте себе аквариум с горизонтальным разделителем ровно посередине. Обе половины наполнены водой, контакта у них друг с другом нет. В одну добавляют краситель — порошок. Красный — от мамы. Символично. Ее гены, голос, мимика, поведение, запах, история, опыт, ее тепло, дистанцированность, злость, обидчивость, месть, эмоциональная глухота или сверхопека. И дальше по списку. Этот порошок создает диффузию в сосуде и растворяется. Вода становится красной.
Теперь представьте, что мы засыпаем в ту же часть аквариума синий порошок — папины гены: его голос, повадки, поведение, слова, взгляд, характер, силу, храбрость, слабость, бессилие, хрупкость. Вода снова меняет цвет.
Но от этого вы не становитесь копией своих родителей. Иначе куда поместить ваш личный голос? Да, тот самый, с помощью которого вы уже общались с миром еще в превербальную фазу. Куда поместить ваши чувства? Ведь они только ваши, и никто не может решить, слишком ли вы расстроены или нет. У вас внутри есть свой масштаб. Свой компас.
В идеале родители не просто догадываются, а знают, что в вас есть больше того, что они вам дали. И поддерживают раскрытие вашей природы. Если не догадываются, то приписывают все ваши успехи себе, украшая себя вашими перышками (аттестатами, дипломами, грамотами, квартирами, внуками и т. д.). А в случае неудачи отвергают с презрением и говорят: «Ты не наш ребенок».
Когда я работаю с пациентами, то больше всего восхищаюсь силой и насыщенностью второго (личного) резервуара, выстраиваю отношения именно с этой частью личности. И корректирую опыт. А уже потом пациент решает, что делать с этим наследием:
оставить как память,
переинтерпретировать опыт,
снести в архив,
отказаться,
списать за ненадобностью.
Он констатирует факт — выдает себе справку: «У меня есть родители». Там нет уже переносов, обиды, боли, гордости и сожаления. Только факт, потому что он разобрался с внутренними родителями — в том числе, с садистическими и деспотичными.
Такой человек и со своими детьми научился обходиться — не так, как это делали родители, а по-своему. Помните: родители дают нам лишь ключи. Двери мы ищем и открываем сами. Если каждый заботится о себе — о каждом позаботятся.
