«Тринадцать»
В новом выпуске подкаста Ксении Бородиной приняла участие мама двоих дочерей-подростков. Екатерина не знает, как спасти детей от негативного влияния окружающих. По признанию героини, после 12 лет девочек буквально тянет ко всему разрушительному, а одной из них психиатр диагностировал депрессию. Женщина уверена, что на поведении девочек мог сказаться развод родителей.
«Муж перестал общаться с детьми»
Екатерина половину жизни работает учителем английского языка в школе и всегда находила общий язык с учениками, но когда у ее дочерей начался пубертат, она не смогла найти к ним подход. Все усугубилось тем, что на этот период пришелся развод с мужем. Пока Екатерина переживала личную драму, она не заметила, что с детьми начало происходить что-то неладное.
На развод Екатерина решилась, когда поняла, что с мужем они живут как соседи: она с детьми — отдельно, муж — отдельно. Перед этим около двух лет у мужа Екатерины была депрессия. Мужчина перестал обращать на семью внимания.
«Он перестал общаться с детьми, полностью был погружен в себя, свой телефон. У меня совершенно не было возможности с ним поговорить. Я пыталась спасти этот брак: отправляла его и к психологу, и к психиатру. Он один раз сходит, а потом бросает со словами: „Мне не помогает“. Я ему говорю: „Так не бывает“».
В какой-то момент, чтобы «не нервировать» мужа, Екатерина переехала в комнату к дочерям. В тот период старшей дочери было 11 лет. Поначалу девочкам даже нравилось быть ближе к маме, младшая спала с ней на раскладном диване.
Но вскоре старшая дочь шокировала Екатерину новостью: она вместе с одноклассницей за компанию в школе порезала себе руки. Женщина не могла понять, почему ее дочь занимается самоповреждением.
«Я пыталась вывести ее на разговор, спрашивала: „Что тебя беспокоит, почему ты это делаешь?“ Ответ: „Я не знаю“. Мы могли часами разговаривать, но ответ всегда был таким».
Старшая дочь сбежала из дома… к отцу
После развода Екатерина практически полностью прекратила общение с бывшим мужем, но не стала запрещать дочерям видеться с папой. Однако со стороны супруга женщина не замечала рвения. Несколько раз были ситуации, когда девочки договаривались пойти с папой в кинотеатр или ресторан, был забронирован столик или куплены билеты, подростки уже стоят одетые и ждут звонка, но отец резко отменяет встречу.
«Я бросаю все дела и еду с ними, потому что я вижу, в каком они состоянии после этих отмен. У них и обида была, и злость. Старшая дочь еще более замкнутая, она эмоции в себе держит. Но я вижу, как она злится. Один раз она не выдержала и говорит: „Мам, я поеду к бабушке и все ей расскажу“. Но после этого разговора ничего не изменилось».
Екатерина нашла для старшей дочери психолога, но девочка по-прежнему не шла с матерью на контакт и не хотела делиться с ней своими проблемами. В 13 лет у девочки было несколько эпизодов употребления алкоголя, после которого ей было плохо. После этого Екатерина забрала у дочери смартфон и посадила на «домашний арест».
«Постепенно она смирилась с этим наказанием, но мне было тяжело, я испытывала чувство вины. Все время хотелось сдаться, пожалеть дочь. Пришлось бороться с мыслями: „Я не такая, я хорошая мать“».
Но дальше стало только хуже. Когда подростку было 15 лет, мать заметила в ее телефоне переписки с подружкой, в которых они обсуждали попытки попробовать запрещенные вещества. Также подруга подговаривала девушку сбежать из дома.
После этого Екатерина забила тревогу: запретила дружить с этой девочкой, снова забрала смартфон и обратилась с заявлением в полицию. Но дочь сбежала из дома. Оказалось, она поехала к отцу и первым делом пожаловалась папе, что ее мать — тиран.
После этого были разговоры с органами опеки, из детской комнаты полиции приходили и к Екатерине, и к родителям подружки. Со старшей дочерью снова работали психологи, какое-то время девочка пожила у бабушки и вроде бы все наладилось. Но… начались сложности с младшей дочерью.
«Пока я занималась старшей дочерью, у младшей начались проблемы»
Пока Екатерина решала проблемы со старшей дочерью и устраивала личную жизнь (женщина снова вышла замуж), младшая начала замыкаться в себе. Раньше героиня замечала, что девочка склонна к истеричности, очень эмоциональная и ярко выражает свое недовольство. А теперь, наоборот, она стала слишком молчаливой. На тот момент девочке было 13 лет.
«И тут она подходит ко мне и говорит: „Мам, своди меня к врачу“. Я спрашиваю: „В чем дело?“ Она говорит: „У меня очень сильная тревожность, я плохо сплю, у меня постоянно какие-то страхи“».
Невролог прописал препараты, но они не помогли. Затем выписали другие лекарства, но от них у девочки была повышенная сонливость. При этом подросток проходила терапию с психологом. Девочке диагностировали «астено-депрессивный синдром». Екатерина сменила нескольких неврологов, и очередной из них после консультации сказал матери: «Давайте вы к психиатру сходите».
Младшая дочь на приеме у врачей постоянно просила мать выйти из кабинета, и специалисты не хотели рассказывать Екатерине, в чем дело, якобы сохраняя тайну пациента. Но психиатр сразу сообщил героине, что у ее дочери тяжелая депрессия, мысли о смерти, селфхарм (самоповреждение), и необходима срочная госпитализация.
«Пока мы сидели в приемном покое, произошло то, чего я вообще не ожидала. Нас привезли в центр психиатрической помощи подросткам. Мы были семнадцатыми в очереди, и после нас была еще много подростков. Скорые приезжали каждые 5-10 минут. Я как будто жила под куполом, я не могла предположить, что эта проблема настолько масштабна».
После месяца в больнице девочку выписали, и ей выписали антидепрессанты. Но недавно повторилась знакомая ситуация: девочка в день рождения отправилась с подружками в кафе и вернулась пьяной. И снова Екатерина посадила дочь на домашний арест.
Приглашенный психолог пришла к выводу, что Екатерина живет с «синдромом отличницы», который ей когда-то внушила мама. Она пытается всех спасти, всем помочь, но при этом ей важна идеальная картинка семьи. Екатерина больше внимания уделяет тому, чтобы дочери учились хорошо, адекватно себя вели, выглядели счастливыми, отмечали праздники так, как хочет именно она, но настоящей близости у нее с детьми нет.
При этом психолог обратила внимание Екатерины на то, что быть хорошей матерью и казаться ей — это разные вещи. Иногда, если речь идет о спасении ребенка, можно и нужно заглянуть в его переписку, применить наказание. Да, вам кажется, что вы в этот момент неидеальная мать, но вы хорошая, так как готовы на все, чтобы спасти подростка.
А вы согласны с мнением психолога?
- 50.0%Да, такие проблемы у подростка не возникают на ровном месте.
- 50.0%Почему опять все претензии к маме? А где папа?
