49-летний Сергей Жуков — российский музыкант, продюсер, теле- и радиоведущий, диджей, солист и лидер российской поп-группы «Руки Вверх!».
Недавно в Московском Губернском театре состоялась премьера первого музыкального спектакля Сергея Жукова «Ты у меня одна». Артист впервые вышел на сцену вместе с сыном Энджелом. Parents пообщался с Сергеем о семье и родительстве, о том, почему он решил создать спектакль, и как отцу рботается вместе с сыном на одной сцене.
PARENTS Сергей, семейный музыкальный спектакль «Ты у меня одна» — это неожиданный поворот в вашей карьере. Спектакль ориентирован на подростков и их семьи. Откуда родилась идея?
СЕРГЕЙ ЖУКОВ Наверное, чтобы понять, откуда она взялась, надо перенестись туда, где всё началось — в мир моего детства. Я родился в маленьком прекрасном городе Димитровград, Ульяновская область, и я из того поколения, когда простые, хорошие постулаты были не лозунгами, а жизнью: уважение к старшим, любовь к Родине, любовь к месту, где ты родился, желание сделать что-то доброе для людей. И, конечно, всё начинается с семьи.
Бабушки, дедушки — прошли через военное время. В нашей семье было принято садиться и говорить о том, как это было. Мы видели, как им тяжело, как они порой не хотят об этом говорить. Тогда, в детстве, это даже обижало: «почему вы не рассказываете?» А сейчас, будучи взрослым, я понимаю: это не просто тяжело — ты заново всё проживаешь.
У меня внутри давно сидела мечта: создать что-то, что выразит мою любовь к семье, любовь к прадедам, мое отношение к тому, через что они прошли. В этот спектакль я вложил всего себя, свою душу, свое детство и все то, что хочу передать юному поколению. Это очень личный и важный для меня проект.
Как долго вы работали над проектом?
Вынашивал эту идею больше шести лет. Я писал, откладывал, снова возвращался, думал: «Зачем я это пишу?» Я не хотел, чтобы это выглядело модным или конъюнктурным — мол, «вот сейчас мы такие патриотичные». Мы дети того поколения, мы в этом росли — мы не можем быть другими. Но наших детей этому нужно учить. И вот здесь у меня появился новый смысл.
И этот смысл — родительство?
Да. У меня пятеро детей, у меня большая семья. И в нашей семье традиции — это фундамент воспитания. Мы обязательно проводим вечера вместе. У всех есть возможность выговориться: как прошел день, что было плохого и хорошего.
И у нас есть правило: мы не ругаем детей «в лоб» за плохое. Это табу. Мы говорим — но не осуждаем. Это, правда, работает: ребенок понимает, что может рассказать и не будет унижен, не будет встречен мгновенной склокой. После того, как ребенок поделился важным для него, потому уже мы обсуждаем: почему так вышло и как сделать, чтобы так не повторялось — будь то оценки, проступки, что угодно.
Что в родительстве для вас самое сложное?
Думаю, самое сложное — это оставаться спокойным, когда дети переживают подростковые взлеты, и ты этого не всегда понимаешь. Мы, как и все родители, проходим все стадии ужасов с нашими детьми — и это абсолютно нормально. Мы стараемся настроить систему, в которой дети нам верят и не боятся приходить с хорошими или не очень хорошими новостями. Это не всегда просто. Дети разные: возраст, характер, реакции. Наверное, родительство для меня — это самый честный экзамен в жизни.
Чему ваши дети вас научили?
Тому, что доверие — это не слова. Это атмосфера и действие. Мы с Региной очень стараемся их не торопить и давать пространство для роста, поиска себя и самовыражения. Хотя, признаться, все наши дети — трудоголики. Они видят, как много работаем мы с мамой, и перенимают эту модель как свою норму. Важно доверять детям, верить в них, давать им право на ошибку.
Мы стараемся не навязывать им наши ожидания, а развить самостоятельность в принятии решений. Мы доверяем нашим детям, верим в них, позволяем им быть самими собой.
Что сложнее — поставить спектаклю или жить в доме с подростком?
Оба вызова очень разные. «Ты у меня одна» рождался шесть лет — это огромная эмоциональная и творческая работа. И одновременно воспитание подростка — ежедневный, живой процесс, который требует души, открытого сердца и, конечно, времени.
Почему военные события в спектакле вы решили показать глазами ребенка?
Наш спектакль — он не про войну в прямом смысле этого слова. Он в первую очередь про силу, про любовь, про душу, про величие людей того времени. Про людей, которые были настолько благородны, настолько добры и чутки… Мне захотелось вернуть эти чувства — и показать детям, что смелое детское сердце, полное любви, помогает преодолевать любые трудности.
Звучит как очень взрослый разговор. Как вы делаете его понятным подросткам?
Через эмоцию и через музыку. Давайте честно: можно напечатать сколько угодно книг, но дети сейчас, к сожалению, перестают читать. А картинка, песня, сцена — это то, что проходит внутрь быстрее.
И когда я показывал своим детям первые проекты песен, и видел их влажные глаза — я понимал, что все работает. Если дети прочувствовали — взрослые тем более прочувствуют.
Почему главную роль играет ваш сын?
Потому что он прошел весь процесс создания спектакля вместе со мной. Когда я начинал писать, ему было около десяти. Мы уже пели несколько песен, я показывал ему, объяснял идею. И потом мы вдруг поняли: в этом есть правильность — сейчас он как раз в том возрасте, близком к тем мальчишкам, которые повзрослели за один день.
Он играет мальчика, который ищет маму.
А кого играете вы?
Я выбрал для себя, мне кажется, абсолютно правильную роль: фронтового артиста. Того, кто ездил по госпиталям, по фронту, давал концерты. Я на своем месте — потому что мне вдвойне будет приятно и сыграть, и спеть. Это был мой первый театральный опыт.
Какую идею вы бы хотели, чтобы родители вынесли из спектакля вместе с детьми?
Идею о том, как важно хранить память. Пока мы все с вами помним, мы могучая единая система. В военное время дети были такими же мальчишки — две руки, две ноги, игры во дворе, школа, мечты. Но почему-то они вынесли на плечах крест тяжеленный. И дай Бог нашим детям и правнукам этого никогда не увидеть. Но знать и помнить — нужно обязательно.
