Наверное, каждая мама в первые месяцы и годы жизни ребенка прислушивалась к тому, как малыш спит, нормально ли дышит. «Смерть в колыбели», синдром детской внезапной смерти — один из самых пугающих и для родителей, и для врачей.
К этому синдрому относятся порядка 10% младенческих смертей. Чаще всего умирают дети до года, реже малыши постарше. Генетика, факторы воздействия внешней среды, проблемы вынашивания — каких только версий до сих пор не выдвигали на этот счет.
Новое исследование, которое провели австралийские ученые, может стать серьезным шагом к спасению малышей.
Научные сотрудники детской больницы в Уэстмиде и Сиднейского университета исследовали образцы крови младенцев, родившихся в 2016–2022 годах. Выяснилось, что у 26 малышей, которые в возрасте до 2 лет, умерли от СДВС, в крови изначально был значительно более низкий уровень фермента бутирилхолинэстеразы (BChE). Это белок, который играет важную роль в процессе пробуждения. Если его не хватает, малыш просто не может проснуться. И умирает.
Авторы исследования уверены: помимо других генетических аномалий теперь кровь младенцев в первые дни жизни надо исследовать на уровень BChE. Если он ниже нормы, это говорит о высокой вероятности внезапной смерти во сне. И второе, что надо делать — искать способы поднять уровень этого белка.
«Это исследование показало, что некоторые дети не имеют этого надежного отклика на просыпания, — говорит автор исследования Кармель Харрингтон. — Это подозревали давно, но до сих пор мы не знали, что мешает детям просыпаться. Теперь мы можем начать спасать таких детей и оставить СВДС в прошлом».
У женщины есть своя цель в этих исследованиях. В 1991 году сын Харрингтон Дэмиан внезапно умер во сне за несколько дней до своего второго дня рождения. Малыш, в отличие от сестры-близнеца, был абсолютно здоров и еще за несколько часов до трагедии весело бегал и смеялся.
После его смерти Кармель оставила работу адвоката и решила вернуться к делу своей жизни — научным исследованиям в области биохимии
«У меня была степень бакалавра в области биохимии, но я ушла из науки и стала юристом, потому что в Австралии довольно трудно получить адекватное финансирование научных исследований, — рассказывала несколько лет назад журналистам Кармель. — После смерти Дэмиана я общалась с экспертами, проводила собственные исследования. И поняла, что никто не может сказать мне, почему так произошло. Ответов на мои вопросы не было».
Доктор Харрингтон решила, что она найдет их сама. Она вернулась в колледж, получила докторскую степень по детскому сну и сосредоточилась на исследованиях СВДС — в память о сыне и для того, чтобы по возможности никто из мам больше не испытал такого горя.
