28 марта, в Соединенных Штатах Америки прогремел новый случай вооруженного нападения в школе. Нападавшей оказалась бывшая ученица школы — 28-летняя Одни Хейл. Изначально было заявлено, что нападение совершила девочка-подросток, но затем полиция сообщила подробности — возраст нападавшей и то, что Хейл трансгендерная женщина (однако, в своих социальных сетях Хейл использовала мужские местоимения).
По словам полицейских, нападение можно назвать спланированным — у стрелка имелась карта школы, а также записи о нападении. Среди пострадавших — три сотрудника школы и трое детей, не достигших десятилетнего возраста.
Случаи вооруженных нападений для Америки не единичны — всего страна насчитывает 172 случая массовых расстрелов. Женщин среди нападавших обычно немного — за все годы можно насчитать всего четырех. В 2006 году 44-летняя женщина убила семь человек, затем в 2014 — были убиты еще четыре человека, в 2015 — уже четырнадцать человек, а в 2019 — четыре.
Что толкает детей на подобные преступления? И можно ли говорить о том, что женщины стали чаще применять насилие, чем это происходило раньше (недавно в одной из подмосковных школ тоже случилась трагедия — девочка нанесла однокласснице 126 ножевых ранений). Об этом мы спросили Анастасию Петрову-Головину, клинического психолога и когнитивно-поведенческого терапевта.
Клинический психолог и когнитивно-поведенческий терапевт
«То, что мужчины более агрессивны, чем женщины — это миф. Мы злимся одинаково, но, в силу социальных ограничений, можем по-разному свою злость выражать. Девочкам „нельзя злиться“, мальчикам — „нельзя плакать“. Это две опасные для психического здоровья детей установки, которые в обоих случаях могут приводить к проявлениям неконтролируемой агрессии.
Мальчики и девочки испытывают одинаковые эмоции и в равной степени нуждаются в пространстве, в котором можно ими свободно и безопасно делиться. В школах таким местом должен быть учитель или хотя бы психолог, а дома — родители. Детей обоих полов необходимо обучать управлять сильными эмоциями. В противном случае, мы можем иметь такие трагические результаты. Я думаю, что несколько случаев насилия в школах со стороны девочек подряд — не более, чем совпадение.
Стрельба в школах, к сожалению, довольно распространенное явление. Каждый случай — уникален, но мы можем увидеть некоторые закономерности: чаще всего стрелки оказываются выпускниками заведений, в которые приходят, а также, чаще всего, нападавшие — бывшие жертвы школьного буллинга. Такой взгляд на проблему не даёт простого ответа на вопрос о предотвращении трагедии. Однако, направление, в котором точно стоит работать — искоренение травли как явления в школьной среде.
Дети, не похожие на других по тем или иным причинам, становятся объектами насмешек, жертвами буллинга, гостинга, а порой неприкрытого насилия со стороны одноклассников. Учителя и родители не воспринимают такие процессы как свою ответственность. В результате травма, которую получает ребенок, может иметь самые непредсказуемые последствия.
В случае трансгендерной девушки (хотя более корректно было бы назвать этого человека трансгендерным мужчиной) скорее всего случилась ровно такая история. Школа имела религиозный уклон, а значит, была довольно консервативной. Нам остаётся только гадать, что происходило в этой школе с девочкой, которая не хотела носить юбку, например. И, к сожалению, не узнаем, насколько он мог отдавать себе отчёт в своих действиях. Ясно одно — этот и другие подобные случаи должны заставить общественность задуматься о психологическом климате образовательных учреждений».